О нас

Большой театр на самой высокой ноте

Этим летом две выдающиеся и соревнующиеся между собой балетные труппы приехали в Лондон. Спустя всего 48 часов после того, как Мариинский театр из Санкт-Петербурга опустил занавес и закрыл свой сезон на сцене театра Колизей, Большой театр поднял занавес и начал свой трехнедельный сезон на сцене Ковент Гарден.

Мариинка сражалась за публику, пытаясь заполнить зал на спектаклях своей программы, посвященной Шостаковичу. Судя по спектаклю, показанному на открытии сезона Большого театра, московским гостям не нужно беспокоиться об этом . Если вы хотите начать свой сезон самым счастливым образом, у вас совсем небольшой выбор — например, поставленный Пьером Лакоттом в 2000 году балет «Дочь Фараона». Эта трехактная египетская веселая история, навеянная блокбастером Петипа 1862 года (но ни в коей мере не повторяющая его), — величественное зрелище и, в то же время, забава практически для всех участников спектакля.

Сюжет? В основном, это вымысел, и Лакотт не тратит много времени на то, чтобы «причесать» его. Английский аристократ видит навеянный опиумом сон, в котором попадает в Древний Египет и влюбляется в дочь Фараона. Однако героям предстоит пройти через многие трудности. Спасаясь от уже запланированного свадебного торжества, дочь Фараона Аспиччия даже танцует на дне Нила — самая изысканная картина спектакля.

Лакотт скрупулезно — слой за слоем — воспроизводит форму грандиозного балета, создавая прелестную хореографию в стиле Петипа. Его французская манера также на пользу Большому, поскольку помогает сделать московский стиль танца более утонченным, а лиризм исполнения более естественным. Костюмы и декорации (также созданные Лакоттом) по-настоящему яркие и благодаря им постановка очень напоминает балет Петипа (в особенности «Баядерку»). Пачки и платья — Древний Египет в стиле какого-нибудь французского Дома моды — воздушны, как во сне; а цветовая гамма потрясающе гармонична.

Первые спектакли не разочаровали, особенно тот, в котором главную партию исполнила Светлана Захарова. Ее классически безупречный танец захватывает, а соло являются образцом элегантности и грации.

И, несмотря на то, что характеристике персонажей в балете уделено немного внимания, Аспиччия, созданная Захаровой, действительно обворожительна и вызывает сопереживание зрителя. Сергей Филин в роли видящего сон Лорда Вильсона (и возлюбленного Аспиччии) — идеальный партнер и страстный герой.

Легкая и воздушная музыка Пуни является основой всего танца. Павел Клиничев дирижирует с энтузиазмом, подходящим премьерному спектаклю сезона. В целом возвращение Большого в Ковент Гарден прошло триумфально, и празднование пятидесятой годовщины первого исторического визита труппы в Лондон можно назвать удачным.

Дебра Крейн
«Таймс», 02.08.2006.
(постановка отмечена четырьмя звездочками)

Почти невероятно, но тем занятнее. В понедельник Большой балет открыл юбилейный сезон в лондонской Королевской опере (в честь 50-летия своего первого визита, заставившего нас всех широко открыть глаза) спектаклем «Дочь фараона». Это создание Пьера Лакотта, вызванный им к жизни образ первого и новаторского зрелища, которое предъявил Мариус Петипа петербургской публике в 1862 году. Коллизии сюжета были типичными для своего времени, чего не скажешь о танце с его потрясающими эффектами и о долговечности этого балета, дожившего, как ни трудно в это поверить, до советской эпохи.

Ничего не осталось от той постановки, кроме традиционно приятной партитуры Пуни и либретто. Они-то и подсказывали Лакотту, что должен он делать, чтобы вызвать этого духа. В результате, получился некий Carry on, которому для полноты картины не хватает только Кеннета Уильямса и гадюки. (Что касается последней, должен вам сообщить, что ее с успехом заменяет кобра, притаившаяся в вазе с цветами). (Carry on — серия английских комедийных фильмов, выходивших в 1950-70 гг.; название каждого начиналось со слов Carry on, что означает и призыв продолжать что-то делать, и суматоху, которая может при этом возникнуть. Кеннет Уильямс — популярный английский комик, снимавшийся в этих фильмах — БТ.)

То, что мы видим сегодня, что нам нравится и что сверкает в постановке Лакотта, — это неиссякаемый поток танца. Стремительные ансамбли прелестных девушек с луками и стрелами, процессии воинов, фараон в колеснице, запряженной белым конем, сцена в подводном царстве Нила, переполненном дрейфующим кордебалетом, злодей нубиец, путешественник-викторианец Лорд Вильсон, которому снится, что он попал во времена фараонов, его зовут Таор и он возлюбленный дочери фараона, охота на льва, комичная обезьяна — я мог бы продолжать бесконечно. И в центре всего этого — партия балерины, убийственная партия, в которой вариация громоздится на вариацию, и премилые пачки, и дуэты с Таором, и снова вариации и, действительно, очень сложные па.

Они всегда были таковы, эти старинные балеты Петипа: их «двигателем» и путеводной звездой к вершинам славы была прима-балерина. И Лакотт понимает это. Как понимает и то, что назрела необходимость исследовать традиционные позы и позиции балетного повествования. И в том, и в другом он вполне преуспел и создал в процессе центральную роль Аспиччии («заглавной» дочери), которую можно рассматривать как экзамен для танцовщицы на право называться прима-балериной.

В понедельник Светлана Захарова прошла этот тест, разумеется, так, будто он был не сложнее простого tendu. Она красива, обладает удивительной техникой, так что какие бы трудности ни бросили ей вызов, она все их встречает с улыбкой; у нее безупречные стопы, прекрасное послушное тело и восхитительные линии. И находясь в узких рамках этой драмы, она может убедить нас в любой переживаемой ею эмоции. Все очень просто: она чудо. И у нее чудесный партнер Сергей Филин.

Этот балет просто требует блестящего исполнения, безупречной четкости и какой-то дьявольски бесшабашной уверенности. Филин, как и Захарова, танцует с беспечным видом, и он великолепен. Но и вся труппа Большого играет в эту безумную старинную игру с легкостью, подобной той, с которой шулер «производит» тузы, которых у него никогда не было. Есть прекрасные солисты, особенно хороши Наталья Осипова и Нина Капцова, Ян Годовский и Вячеслав Лопатин. Партия наперсницы Аспиччии прекрасно исполнена Марией Александровой. И труппа в целом верит во все, что она делает на сцене.

Отличное открытие сезона. Пятьдесят лет назад Большой театр поразил нас своим искусством. И до сих пор, благослови его небеса, он способен на это.

Клемент Крисп
«Файнэншл таймс», 1.8.2006

Какая живенькая мумия

Фараон Большого показался Дейвиду Дагиллу удивительно живым

Итак, Маринский (Кировский) балет приехал и уехал, оставив непривычно тягостное впечатление после своего сезона в театре Колизей.

Сразу вслед за ним в Ковент Гарден прибыл блистательный Большой балет. После новой постановки балета Шостаковича «Золотой век», невнятной и затейливо-ужасной, перенестись в грандиозный древний Египет «Дочери Фараона» — раннего эпического балета Петипа (1862), переработанного Пьером Лакоттом, было невероятным удовольствием. Этот спектакль, ставший хитом Большого на предыдущих гастролях, был идеальным выбором для открытия гастролей нынешних.

Если уж на то пошло, постановка почти перенасыщена хореографией — вы едва успеваете перевести дыхание, как одну большую сцену уже сменяет другая. От Петипа после долгого отсутствия этого балета в репертуаре остались только фрагменты, но вдохновенное создание Лакотта отдает дань мастеру, дух которого сохраняется в танцах, в основном, поставленных самим Лакоттом.

Мелодичная партитура Цезаря Пуни настолько не-египетская, насколько это можно себе представить, но и в этом заключено ее обаяние. В сценографии Лакотта торжествует роскошь: это парад изумительных костюмов в захватывающе прекрасных декорациях уровня Сесиль Б. Де Милль (американский кинорежиссер, постановщик многочисленных голливудских блокбастеров — БТ). Торжественные процессии в храмах и дворцах; охотники и охотницы, отстреливающие львов в гористой местности; премилая сцена на берегах Нила, солнечные танцы которой могли бы быть взяты из «Неаполя» Бурнонвиля, сцена в подводном гроте — восхитительно все. Сюжет, разумеется, сказочный: навеянный опиумом сон про ожившую мумию, любовная история с похищениям и элементами триллера, и с большим количеством забавных эпизодов. Но в основном вы просто утопаете в море танца, в которое вас погружают чудесные артисты Большого. В первом спектакле Аспиччию, ту самую дочь фараона, что дала название балету (роль-брильянт в сокровищнице классического репертуара, которой еще больше добавили блеска многочисленные смены великолепных костюмов), танцевала Светлана Захарова — танцевала музыкально, безошибочно, ослепительно и радостно.

Сергей Филин в партии ее возлюбленного Таора (в «настоящей жизни» Лорд Вильсон, британский путешественник — ха-ха) был безупречным партнером и отлично исполнял свои соло, взмывая в воздух без видимых усилий. А Мария Александрова была превосходна в роли рабыли Аспиччии Рамзеи. Так много исполнителей блистало, что проще сказать: всем — бурные аплодисменты.

Большой привез несколько новых постановок: будем надеяться, что они пройдут лучше, чем «Золотой век» Мариинского театра, так ужасно провалившийся. На вдохновенную музыку Шостаковича в 1930 году сначала был поставлен балет о советской футбольной команде и ее соперниках из капиталистического мира, а сразу за премьерой на нее был надолго наложен запрет. Музыкальное приношение композитору в Колизее сделал оркестр Мариинки под управлением Тугана Сохиева. <...>

Дейвид Дагилл
Санди таймс, 6.8.2006