Корни и крона21.10.2015
К юбилею Леонида Десятникова Большой возвращает в репертуар «Русские сезоны» - первый балет, поставленный Алексеем Ратманским в одной из балетных столиц мира – Нью-Йорке для одной из ведущих американских балетных трупп – Нью-Йорк сити балета. Очень успешная постановка на следующий год (2007-й) была востребована Голландским национальным балетом. А еще через год – в 2008-м – и тоже с огромным успехом прошла премьера в Большом театре. (С тех пор "Сезоны" успели станцевать еще в Балете Сан-Франциско и в Ла Скала.)
![]() "Русские сезоны". Фото Д. Юсупова. Как бы там ни было, название балету Ратманского дала музыка Десятникова. «Русские сезоны» — сочинение для скрипки, сопрано и струнного оркестра - было написано в 2000 г. для всемирно известного скрипача Гидона Кремера. В основу положены аутентичные записи и нотные расшифровки народного пения, опубликованные в книге „Традиционная музыка Русского Поозерья“. Состоит оно из двенадцати частей, и каждая связана с определенным моментом православного или традиционного земледельческого календаря. «Соединение Гидона и его оркестра, продуцирующих блеск, элегантность, европейскость, с таким изначально корявым (хоть и прекрасно-корявым — я говорю о фольклорных источниках) материалом вполне можно определить как „столкновение“, „конфликт интересов“ и т. д... Возможно, „Русские сезоны“ — поиск национальной культурной идентичности»? " (цитата из самого Десятникова). Алексей Ратманский подхватывает и развивает эти мысли. Его балет также представляет собой попытку «национального самоопределения», и в нем ощутим тот же «конфликт интересов», и тот же задумчивый знак вопроса в конце предложения. Что было отмечено в многочисленных рецензиях, преимущественно восторженного толка. «Слишком просто было бы сказать, что своей самобытностью хореография обязана вдохновившему постановщика народному танцу, хотя он действительно используется — и очень удачно. Г-н Ратманский просто фонтанирует идеями, придумывая движения, — тут и широко раскинутые „одеревенелые“ руки, и энергичные притопывания в пол, и похлопывания, и всевозможные „кошачьи“ позы, здесь все — от на редкость смешного до глубоко трагичного» (Джон Рокуэлл, «Нью-Йорк таймс», 10.6.2006). «Г-н Ратманский воспитывался в Большом (очевидно, имеется в виду училище — ред.) перед тем, как начать выступать в составе Королевского Виннипегского и Королевского Датского балета. Он знает современный мир, однако душа его хранит старинные черты и отличается той чуткостью, что позволяет ему видеть и смешное в пафосном, и пафосное в смешном. Хотя „Русские сезоны“ и глубоко русское и даже крестьянское произведение — повторяющимися темами являются любовь и разлука, — они в то же время вполне „универсальны“: ведь все культуры на свете несут в себе какие-то предрассудки, свое особое духовное начало и свои причуды...» (Джиа Курлас, «Н-Й таймс», 18.7.2006). «Национальная природа балета проявляется не во внешнем сходстве с народными плясками — в том, что универсальным, единым для всего балетного мира классическим языком Алексей Ратманский умудряется выявить главные контрасты русского характера: его истовость и смирение, жестокость и сострадание, равную готовность к смерти и буйному веселью. <…> И если бы пафос не противоречил самой природе дарования Ратманского, можно было бы сказать, что "Русские сезоны" — самый патриотичный и самый пронзительный балет в новейшей русской истории» (Татьяна Кузнецова, «Коммерсант», 17.11.2008). В спектакле заняты те артисты, что уже танцевали этот балет. Также влилось много новых исполнителей. Некоторые танцовщики захотели попробовать себя в других партиях, и многие оказались заняты сразу в нескольких. Кто дебютирует, можно посмотреть здесь. ![]() "Аполлон Мусагет". Фото Д. Юсупова. Вторым пунктом в программе вечера, составленной из трех одноактных балетов, выступает очень знаменитый опус уже упоминавшегося петербуржца и по совместительству одного из родоначальников американского балета Джорджа Баланчина. Это кристально выверенный, антично-прекрасный, классичный и в то же время очень современный «Аполлон Мусагет» - самый старый балет в репертуаре труппы Нью-Йорк сити балет, доставшийся ей «по наследству» как раз от Русского балета Дягилева. Премьера состоялась в Париже в 1928 г. Баланчину было 24 года, он впервые поставил балет на музыку Стравинского, положив начало их дальнейшему плодотворному сотрудничеству и своей всемирной славе. «Аполлон Мусагет»... стал приношением Баланчина и Стравинского одновременно и французскому XVII веку, и русским императорским традициям. В то же время это был и радикальный отход от них. Подобно музыке Стравинского, движения, созданные Баланчиным, классичны и в то же время безошибочно современны — изогнутые, лишенные равновесия, они допускают согнутые ноги, «торчащие» бедра, вогнутые спины, словно подверженные контрактуре (Баланчин позднее говорил одному из Аполлонов: «У тебя в спине нет костей. Скользи, как скользят шины»). Это никогда не бравурно: наоборот, Аполлон и музы двигаются легко и «лирично», словно просто ходят" (из книги Jennifer Homans/Дженнифер Хоманс Apollo’s Angels: a History of Ballet/"Ангелы Аполлона: история балета"). Балетная труппа Большого театра впервые исполнила этот балет три года назад, но уже и не танцевала его более двух с половиной лет. Так что в этом сезоне состоится практически его капитальное возобновление. ![]() "Классическая симфония". Фото Е. Фетисовой. Завершающая вечер «Классическая симфония» вошла в репертуар Большого театра летом 2012 г. Большой впервые показал ее в рамках фестиваля WWB@llet.ru и с тех пор надолго с нею не расставался. С этим балетом та же история, что и с двумя предыдущими. Он был поставлен для Балета Сан-Франциско (в 2010 г.) бывшим премьером Большого и, как и Алексей Ратманский, выпускником Московского хореографического училища Юрием Посоховым. Его успешная карьера хореографа сложилась в США: он начал ставить для БСФ, когда еще танцевал в составе этой труппы. «Самое впечатляющее в «Классической симфонии», по крайней мере, так это выглядело в пятницу, - это щедрое изобилие зачастую нетрадиционной балетной виртуозности, решимость энергично наклонять и изгибать корпус в то время как танцует нижняя часть тела и готовность к дерзкому, но удачному соседству контрастных балетных позиций и движений. <…> «Классическая симфония» демонстрирует головоломный стиль, с повторяющимися как мотивы па и множеством разнообразных связок между движениями. <…> Она похожа на мощное излияние жизненной энергии и демонстрирует проявления остроумия» (Аластер Маколей, «Н-Й таймс», 7.3.2011). «Классическая симфония» Прокофьева в постановке Юрия Посохова — замечательный образец разговора на языке чистого классического танца, пример того, как современен может быть этот язык в XXI веке. Легкое отстранение в тексте — собравшиеся в центре сцены танцовщицы вдруг на пару секунд как бы выключаются из танца, лишь провожая глазами пролетающих вокруг в прыжках партнеров, возвращение и новое полное погружение в него — во всем есть та летучая музыкальность, что делает балет событием экстра-класса» (Анна Гордеева, Валерия Тарасова, «Московские новости», 2.07.2012). И есть в этом балете какой-то чисто московский задор и юмор – ироничный взгляд на собственное прошлое, труды и дни московской школы балета. Таким образом, круг замкнулся. Русские сезоны, начинавшиеся за границей, продолжатся в отечестве. Распечатать ![]()
|