О нас

И где еще навеки «поселиться» Бетховену, как не в зале, носящем его имя! К 250-летию Камерный оркестр Большого подготовил прекрасную монографическую программу. Будет исполнена увертюра «Кориолан», а также два последних фортепианных концерта – Четвертый и Пятый. Солировать будет молодой пианист Никита Галактионов, победитель XI Международного музыкального конкурса «Эвтерпа» в Корато (Италия) и обладатель трех «Certificate of Excellence» за «выдающиеся достижения в области музыкального искусства», полученных после успешных концертов в Карнеги-холл, где с 2015 г. он ежегодно выступает с сольными программами.

Во внушительном списке сочинений Бетховена особняком стоит «Фиделио» – его единственная опера. Зато он сочинял музыку к спектаклям драматических театров. Из четырех произведений этого рода особое место занимает написанная в 1806 г. увертюра «Кориолан» – первая из бетховенских увертюр и единственная, за которой не следуют другие музыкальные номера. Трагедия Генриха Йозефа фон Коллина шла в венском Бургтеатре с 1802 г. и в театральном сезоне 1804-1805 гг. была на пике популярности. В качестве музыкального сопровождения спектакля использовались фрагменты оперы Моцарта «Идоменей», выбранные по инициативе исполнителя главной роли – выдающегося актера и большого интеллектуала, первого Гамлета на венской сцене Йозефа Ланге. Формальной необходимости в новой музыке не было, поэтому выбор сюжета и образов «Кориолана» для увертюры был продиктован исключительно «велением сердца» композитора.

Драма Коллина, а также одноименная трагедия Шекспира на тот же сюжет восходит к античному источнику – повествованию Плутарха о жизни Гая Марция, прозванного Кориоланом и жившего в V веке до н. э.. Вот как рассказывает об этом неординарном персонаже исследовательница творчества Бетховена Лариса Кириллина: «Он происходил из чрезвычайно знатного рода, рано лишился отца и с юных лет пристрастился к военным состязаниям. Плутарх характеризует его как человека исполинской силы, прямодушного и бескорыстного, однако с крайне тяжелым характером. Единственной, к кому он питал всепоглощающую любовь, была его мать Волумния, посвятившаяся себя воспитанию сына: «Другие были отважны ради славы, он искал славы, чтобы порадовать мать», — писал Плутарх, добавляя: «Он и женился по ее желанию и выбору». Почетное прозвание «Кориолан» он получил после взятия города Кориолы — оплота народа вольсков, соседей и врагов Рима. Гай Марций отказался от своей доли военной добычи, зато попросил освободить своего друга-вольска, попавшего в плен. Всеобщее восхищение его благородством через некоторое время сменилось отчужденностью и ненавистью со стороны плебса, видевшего в нем надменного аристократа, не желавшего заискивать перед толпой. Кориолана обвинили в намерении сделаться тираном и предали суду народа, который большинством всего в три голоса обрек героя на пожизненное изгнание. Гай Марций решил отомстить неблагодарным согражданам, перейдя на сторону вольсков. Будучи блестящим военачальником, Кориолан захватил несколько городов и осадил Рим. Предотвратить катастрофу смогло только вмешательство матери Кориолана, которая, взяв с собой его жену и детей, явилась к нему в лагерь и упала к его ногам, умоляя не совершать насилия над родиной. Кориолан не мог ей отказать и отвел войска от Рима. Вольски сочли его изменником и, не дав ему произнести оправдательной речи, убили его».

В пьесе Коллина Кориолан трактован как философ, мыслитель, выстроивший свою жизнь на принципах, которые в итоге оказались ложными. Не внешний конфликт, а внутренний разлад приводят героя к гибели. По версии Коллина, чтобы сдержать слово, данное вольскам, Кориолан в буквальном смысле осуществляет свое обещание хранить им верность «до самой смерти» — и кончает с собою, бросившись на собственный меч. Эти детали приближают античного полководца к настоящим романтическим героям. Многое предвещает романтические образы и в увертюре Бетховена. В целом она воспринимается как некое послесловие к Героической симфонии. Ее тональность – до минор – совпадает с тональностью медленной части симфонии, «Траурного марша на смерть героя». Так же можно назвать и «Кориолана», но «герой» здесь все же другой: «не божественный избранник, жертвующий собой ради счастья людей, а гордый индивидуалист, восставший против всех и посчитавший, что его личная честь превыше блага отечества».

Главная партия увертюры имеет необычное строение: она состоит из двух сегментов, непохожих друг на друга, что с первых тактов создает образ душевной надломленности и смятения Кориолана. В теме преобладают вопросительные интонации, а ее гармоническая основа неоднородна. Совсем иной характер придает Бетховен побочной партии: очевидно, это образ Волумнии, матери героя. На смену отрывистым интонациям страдания приходит прекрасная, широкая мелодия в благородном ми-бемоль мажоре (тональности «Героической симфонии). При этом тему неизменно сопровождает ритмическая фигура, почерпнутая из главной партии: «родство» двух тем подобно кровному! На этой «упрямой» фигуре построена разработка. Потрясающе, что она не содержит ни других тем, ни сколько-нибудь заметных далеких отклонений, так свойственных Бетховену. Это неслучайно: ведь борьба, происходящая в разработке, – это борьба Кориолана с самим собой. Трагический накал достигает апогея в репризе. Главная и побочная тема не объединяются, как это обычно бывает в сонатной форме, а, напротив, максимально отдаляются друг от друга тонально. Тональное объединение партий происходит лишь в коде. За ним следует возвращение начальных трагических аккордов, символизирующих печальный конец Кориолана. Так завершается единственное из сочинений Бетховена драматического плана, к которому нельзя отнести красноречивый «лозунг» – «от мрака к свету, через героическую борьбу к победе».

Четвертый фортепианный концерт Бетховена соль мажор был последним, в котором сольную партию на премьере сыграл сам автор. После двух авторских исполнений концерт при жизни Бетховена больше не звучал: знатоки музыки его оценили, но большинству он показался слишком необычным и недостаточно эффектным, лишенным привычной для жанра броской виртуозности исполнения.

Концерт имеет посвящение, и адресовано оно эрцгерцогу Рудольфу, представителю династии Габсбургов, сводному брату императора Франца. Для эрцгерцога, с детства обладавшего слабым здоровьем, была невозможна ни военно-политическая карьера, ни семейная жизнь, и главным утешением для него стала музыка. Ему посвящен ряд произведений Бетховена, среди которых – Четвертый и Пятый концерты, сонаты, камерные сочинения. Из-за высокого общественного положения выступать публично он не мог, но, судя по всему, был в состоянии исполнить все посвященные ему очень непростые сочинения. Кроме того, он и сам сочинял музыку: сохранилось двадцать семь законченных опусов, написанных на достаточно высоком профессиональном уровне.

Первая часть концерта необычна с первых же звуков: она открывается возвышенным, просветленным сольным «высказыванием» фортепиано, напоминающим сдержанное хоровое пение и настраивающим слушателя на медитативный лад. Такие жанровые ассоциации крайне нетипичны для жанра концерта. Формально темп, заявленный в первой части, – Allegro moderato, но на самом деле он производит впечатление если не медленной, то очень неспешной музыки. Она вся связана с топосом пасторали, что в историческом контексте жанра концерта также вызывает удивление. «Проливает свет» на содержание всего сочинения его вторая часть – Andante con moto. По форме она напоминает оперную сцену, в которой сменяют друг друга выразительные речитативы и ариозо. Такое неожиданное воплощение наводит на мысль о скрытой сюжетности, программности произведения, которая, очевидно, не была прямо заявлена Бетховеном, так как для его современников этот замысел был понятен без слов. В эпоху романтизма был предложен вариант программы Andante – диалог Орфея с фуриями в загробном царстве. Такая трактовка объясняет многое: строгие, суровые реплики струнных воспринимаются как аккомпанемент к оперному речитативу secco (и написаны они в соответствии с его правилами), а фортепиано, с его «лироподобным» полнозвучием, ассоциируется с образом Орфея. Вся часть выдержана в тихой динамике, с использованием левой педали, что придает музыке мистический характер. Каденция – типичный атрибут концертного жанра, призванный продемонстрировать мастерство и виртуозность солиста, – также создает мистическую звучность, на этот раз крайне напряженную, резкую, от которой веет потусторонним холодом. Знающий сюжет мифа об Орфее слушатель сам составит мнение о содержании этого эпизода.

Таким образом, становится понятным исток пасторального звучания первой части: философский, вне линейного времени диалог певца Орфея с природой, миром, а, возможно, и их Творцом. Пасторальность есть и в финале, но иная: солнечная, светлая, с оттенком мягкой скерцозности. Можно назвать это «альтернативной» концовкой истории Орфея – в жизнеутверждающем ключе. Иначе Бетховен не был бы Бетховеном!

За Пятым фортепианным концертом Бетховена – также посвященным эрцгерцогу Рудольфу и крупнейшим из его сочинений для солирующего инструмента с оркестром – в литературе закрепилось название «Император», связанное, вероятно, с общим характером музыки: величественным, торжественным, мужественным, поражающим своей силой и мощью. При жизни Бетховена ни одному пианисту не удалось достойно исполнить этот концерт – настолько его виртуозность и сложность выходила «за рамки» своего времени. Даже сейчас, когда технический уровень пианизма поднялся на очень большую высоту, «Император» покоряется далеко не каждому, требуя от исполнителя, помимо филигранной техники, еще и недюжинной физической силы и выносливости.

Масштабность Пятого концерта проявляется не только в характере звучания и виртуозном великолепии, но и в размерах: одна только первая часть длится около двадцати минут (столько могла длиться целая симфония или соната!). Исполинское полотно концерта насыщено самыми смелыми находками в области гармонии и необычными фактурными решениями. К тому же, именно в этом концерте Бетховен впервые написал авторскую каденцию, обязательную к исполнению: если до этого времени каденция была свободным «полем» для самовыражения исполнителя, то теперь этой свободой пришлось пожертвовать ради художественного единства произведения. Эта идея, найденная и утвержденная Бетховеном, стала основополагающей для жанра концерта во все последующие эпохи.

В концерте примет участие Камерный оркестр Большого театра под управлением Михаила Цинмана. Солист – Никита Галактионов (фортепиано).

Наталия Абрютина