О нас

Программу откроет сочинение французского композитора Жана-Мишеля Дамаза (1928–2013) – вариации «Раннее утро» для флейты и арфы. Это сочетание инструментов стало особенно популярным благодаря оркестровым экспериментам французских импрессионистов. Музыкальный импрессионизм – направление, сложившееся во Франции в последней четверти ХIХ – начале XX века, родственное импрессионизму в живописи и символизму в поэзии. Возникло оно как своего рода ответ позднему романтизму с его сверхэмоциональностью и порой чрезмерной драматической наполненностью. Мир импрессионистов – это иная вселенная: вселенная гедонизма и созерцания, царство неуловимых ароматов, неясных очертаний, еле слышимых звуков и едва уловимых предчувствий. Для отражения подобных ощущений были необходимы совершенно иные музыкальные краски... Оркестр превратился скорее в огромный ансамбль солистов, его музыкальная ткань стала легче, прозрачнее, неуловимее, а некоторые инструментальные сочетания, прежде редко встречавшиеся, удивительно совпали с новым спектром эмоций, отражавшим искусство того времени. Среди инструментов, которые обрели новую захватывающую жизнь благодаря импрессионистам, – деревянные духовые, в особенности флейта, и арфа, ставшая настоящей «визитной карточкой» не только импрессионистского оркестра или ансамбля, но и вообще всей французской музыки, в том числе и более позднего времени. Чистый, «свежий», «летящий» колорит дуэта арфы и флейты как нельзя лучше подходит к названию пьесы Дамаза: ее неторопливое развертывание поэтично отражает тишину, прохладу и ясность первых утренних часов. Начальная тема, написанная в идеально диатоническом, «прозрачном» до-мажоре, напоминает музыку эпохи классицизма, однако в процессе развития ее ждет извилистый путь далеких тональностей, красочных приемов и настоящих открытий в звучании обоих участников ансамбля.

Почти в те же годы, что и «Раннее утро» (1982 г.) был написан «Дуэт барокко» (1980 г.) Жана Франсе, композитора, чья счастливая и длинная творческая жизнь охватила почти целое столетие. «Парой» для арфы здесь становится довольно редкий участник камерной музыки (хотя в ХХ веке, к счастью, уже гораздо более частый, чем раньше) – контрабас. Франсе никогда не ограничивал себя рамками одного направления или стиля, но все же тяготел к эстетике неоклассицизма, «воскрешая» жанры и приемы прошлого. В данном случае Франсе обращается к эпохе барокко и создаёт своего рода сюиту из пьес, отражающих некоторые ее черты. Первая пьеса, Allegro, – «деловито»-шутливое подобие сольной сонаты. Вторая, Andante, – медленная инструментальная ария. Третья часть подобна менуэту. И, наконец, финал – двудольный танец, призрачный, как движения балерины в музыкальной шкатулке. Наводит на мысль о том, что все это было изящной и немного сентиментальной игрой...

Еще один, более явный, пример неоклассицизма в музыке – прелестная фортепианная Сонатина Мориса Равеля, написанная в 1906 г. В этой замечательной трехчастной пьесе композитор возвращает к жизни давно забытый жанр, уже в эпоху классицизма померкший в сиянии такого грандиозного музыкально-философского «явления», как соната. Что касается фортепианного стиля, Равель обращается к особенно любимым им французским клавесинистам. Первая часть написана с соблюдением всех классических «школьных» канонов миниатюрной сонатной формы. Вторая часть представляет собой традиционный для классиков галантный менуэт, уже в сонатах Бетховена постепенно вытесненный новым жанром скерцо. У Равеля он напоминает крошечный хрустальный замок, спрятанный в волшебной музыкальной шкатулке. Движения изящного танца даны лишь намеком. Стремительный, как обжигающий морской бриз, финал отсылает к жанру клавесинной токкаты. Ее приметы – четко очерченные, «графичные» пассажи шестнадцатых в сочетании с размашистой, взмывающей вверх броскими всплесками мелодией. Несмотря на столь ярко выраженную клавесинную, клавирную природу этого сочинения, соната прозвучит в концерте в интереснейшей транскрипции для флейты, арфы и виолончели – трио, в исполнении которого музыка этого стиля и периода звучит невероятно естественно и органично.

«Французскую» часть программы завершит знаковое сочинение (1894 г.): считается, что оно и положило начало музыкальному импрессионизму. В прелюде «Послеполуденный отдых фавна» Клод Дебюсси впервые обозначил приметы нового стиля, которым именно он овладел в абсолютном совершенстве. Прелюд был навеян эклогой поэта-символиста Стефана Малларме, которая, по замыслу Дебюсси, должна была быть исполнена чтецом в сопровождении нескольких музыкальных номеров. Однако смысл стихотворения был полностью исчерпан уже в первом номере – прелюдии. Малларме, услышав ее авторское исполнение на фортепиано, пришел в бурный восторг. Программу произведения раскрыл слушателям сам Дебюсси: «Музыка этой «Прелюдии» — очень свободная иллюстрация прекрасного стихотворения Малларме. Она отнюдь не претендует на синтез стихотворения. Скорее это следующие один за другим пейзажи, среди которых витают желания и грезы Фавна в послеполуденный зной. Затем, утомленный преследованием пугливо убегающих нимф, он отдается упоительному сну, полному осуществившихся наконец мечтаний о полноте обладания во всеобъемлющей природе».

Первое исполнение Прелюдии, – концерт, на котором она прозвучала, состоялся в Париже в 1984 г. – стало первым настоящим успехом Дебюсси. По просьбам восхищенных слушателей она была сразу же сыграна второй раз. А в 1912 г. в парижском театре Шатле труппа Сергея Дягилева показала одноактный балет на музыку «Послеполуденного отдыха фавна». Хореографом и исполнителем заглавной партии был Вацлав Нижинский, сценографом и создателем костюмов – Леон Бакст.

Арфа – инструмент, который, несомненно, всегда окружен особенно романтическим, лирическим ореолом. Однако ей не менее, чем прочим инструментам оркестра, доступны поражающие воображение виртуозные подвиги! Для арфы было создано множество блестящих концертных пьес, транскрипций и парафразов. Эту страницу сольного репертуара для арфы в нашей программе представит Фантазия на темы из оперы Чайковского «Евгений Онегин» Екатерины Вальтер-Кюне (1870—1930), российской арфистки немецкого происхождения, выдающейся исполнительницы и педагога, автора многочисленных транскрипций и переложений для арфы.

Говоря о транскрипциях произведений, в оригинале написанных для других инструментов, логично предположить, что наиболее органично будет звучать музыка, написанная для самого близкого «родственника» арфы – а это, как ни странно, рояль! Тесное родство этих инструментов способствует тому, что фортепианная фактура может очень естественно звучать на арфе – как, впрочем, и наоборот. В нашем концерте будут исполнены два концертных этюда для фортепиано – Шопена, ор.25 №1 (фактура этого этюда настолько «арфовая», что его нередко называют «Эоловой арфой») и Листа (Третий концертный этюд с названием «Вздох»).

Лучше арфы могут быть, пожалуй, только две арфы! Завершит наш концерт замечательное сочинение для дуэта арф. Автор «Камбрии» – валлийский композитор второй половины XIX века Джон Томас. Он был ведущим арфистом своего времени, преподавал в Королевской академии музыки в Лондоне и был назначен придворным арфистом королевы Виктории, а затем и ее преемника короля Эдуарда VII. Томас обогатил арфовый репертуар целым корпусом сочинений, имеющих в своей основе подлинный валлийский фольклор.

В концерте принимают участие артисты оркестра Большого театра: Татьяна Осколкова и Мария Крушевская (арфа), Диана Кузнецова (альт), Анна Скриванек (виолончель), Александр Парсаданов (контрабас), Галина Эрман и Наталья Береславцева (флейта).
Ведущая – Ирина Башкирцева.

Наталия Абрютина