Первый из «триады» великих венских классиков, Йозеф Гайдн действительно «открыл дверь» в новую эпоху: эпоху венского классицизма. Его творческий путь длился более полувека и охватил все этапы развития этого стиля: от становления в середине XVIII века до грандиозной кульминации с выходом в принципиально новое музыкально-философское измерение, ознаменованное творчеством Людвига ван Бетховена. Наследие Гайдна поистине огромно. Он отдал дань всем существующим в его время музыкальным жанрам: от сольных инструментальных пьес до симфоний (которых до нашего времени дошло свыше ста) и монументальных ораторий. Вся его музыка носит на себе печать его личности и характера, пожалуй, не совсем типичного для музыканта: до последних дней он сохранял редкий оптимизм, гармоничное ощущение мира и духовное здоровье.
Символично, что в начале концерта прозвучит симфония, носящая подзаголовок «Утро». В творчестве Гайдна она тоже относится к «утреннему» периоду. Он написал ее, находясь на пороге своего тридцатилетия, только что поступив на службу к князю Эстерхази. В его распоряжении оказался один из лучших тогдашних оркестров. Первым заказом князя было написать три сочинения, музыкально изображающие три времени дня. Так появились симфонии «Утро», «День» и «Вечер». Название «Утра» в первую очередь связано с начальной темой первой части: она постепенно «расцветает», раскрываясь от мягкого звучания струнных до величественной кульминации всего оркестра.
Ранние симфонии Гайдна написаны еще для совсем камерного состава и во многом опираются на сложившуюся традицию concerto grosso – инструментального концерта, в котором на первый план одна за другой выходят различные группы инструментов, а порой и отдельные солисты. «Утро» отличается большим количеством сольных эпизодов, порученных различным инструментам, в том числе таким, которым в те времена солировать, как правило, не приходилось, например, фаготу. Хитроумный Гайдн сумел не только прекрасно зарекомендовать себя в глазах нового работодателя, написав эффектное сочинение, но и угодить музыкантам, от которых теперь напрямую зависела судьба его музыки. Они получили не только возможность проявить себя в красивых соло, но и некоторую финансовую выгоду: в то время оркестранты, берущие на себя особо сложные эпизоды, как правило, получали денежное вознаграждение. Такую заботу, конечно, невозможно было не оценить!
Пятая симфония Франца Шуберта также написана на заре грядущего творческого расцвета. В то время, когда она писалась, Шуберт был увлечен музыкой Моцарта, о чем свидетельствуют многочисленные записи в его дневнике. Эта симфония во многом и отражает стиль Моцарта – своей прозрачной, воздушной оркестровкой, особой красотой и пропорциональностью формы, легкостью и изяществом музыкальных тем. Финал танцевального характера своей безмятежной веселостью перекликается с музыкой венского классика-предшественника – Йозефа Гайдна. Однако несмотря на всю схожесть музыки Шуберта с классическими симфониями, в ней чувствуется едва уловимое «дыхание» стиля, присущего только ему .
Вторая серенада Йоханнеса Брамса, которая завершит наш концерт, была написана в Детмольде, где композитор поступил на службу при небольшом княжеском дворе. В обязанности Брамса входило руководство хором, занятия фортепиано с молодой особой княжеского рода и музицирование при дворе. Строгий придворный этикет Брамс переносил с трудом. Утешением для него стала природа. Много времени он проводил, гуляя по лесам и горам в окрестностях Детмольда, и первое же свое утро на новом месте встретил, любуясь рассветом в горах. Период «затворничества» он использовал и для самообразования. Работая с хором, изучал хоровые партитуры старых мастеров и не только исполнял в ансамбле с придворными музыкантами лучшие камерные опусы классиков, но и иногда «пробовал» свои новые сочинения.
Работа над двумя серенадами была ознаменована изучением симфоний венских классиков: Второй Бетховена и Сто четвертой Гайдна. В обеих серенадах слышны их отголоски. Во второй, ля-мажорной серенаде, которая прозвучит в нашем концерте, общий тон по-брамсовски мягкий, нежный, а краски более матовые, ибо в состав оркестра не входят скрипки. Пятичастный цикл «разрастается» за счет скерцо и оживленно-печального менуэта. Лирический и композиционный центр серенады, придающий циклу подлинную симфоническую концепцию, приходится на третью часть – Adagio. Это протягивает нить к современнику Брамса – Чайковскому, также придававшему особое значение медленным частям в своих симфониях.
Музыка Гайдна, Шуберта и Брамса прозвучит в исполнении Камерного оркестра Большого театра. Дирижер – Михаил Цинман.
Ведущая концерта – Ирина Башкирева.
Наталия Абрютина
Студии Артемия Лебедева