О нас

Так сложилось, что Йозеф Гайдн воспринимается в первую очередь как автор инструментальных сочинений. Наверное, потому, что их количество с трудом поддается счету. Однако и в музыке вокальной он оставил свой след – и не только в виде «Времен года» и «Сотворения мира», двух масштабных ораторий позднего периода творчества, которые тоже моментально приходят на память, но и как создатель более сорока песен. На эту редко открываемую «страницу» наследия венского классика обратят внимание слушателей солисты Молодежной оперной программы Большого театра: песням Гайдна будет отдано все первое отделение их концерта.

Откроют вечер песни из сборника «Английские канцонетты». Это настоящие музыкальные «редкости», практически не изученные в нашей стране. История их создания весьма интересна. Как известно, с Англией в жизни Гайдна было связано многое. В 1790 г. оставивший по воле обстоятельств службу капельмейстера при дворе князя Эстерхази, которой он отдал более тридцати лет, композитор решился исполнить свою давнюю мечту – повидать мир. Удачным поводом для этого стало предложение английского скрипача и антрепренера Джона Саломона совершить гастрольную поездку по Англии. Помимо других сочинений, по условиям весьма выгодного контракта композитор должен был написать шесть симфоний для руководимого Саломоном оркестра, по сегодняшним меркам совсем небольшого, а по тем временам – просто огромного (сорок человек) и имевшего в распоряжении новый, только что появившийся и еще не вошедший в обиход инструмент – кларнет. Несмотря на опасения близких, шестидесятилетний композитор с огромным удовольствием пустился в дальнюю и непростую дорогу, благополучно перенес плавание и провел в Англии полтора года, встретив там самую благодарную публику и познав грандиозный успех. Полное незнание английского языка не помешало Гайдну приобрести множество новых друзей, среди которых был выдающийся ученый-анатом и врач-хирург Джон Хантер. Он пригласил композитора осмотреть свою обширную анатомическую коллекцию (которая впоследствии стала основой экспозиции одного из лондонских музеев, названного в его честь – Hunterian Museum). Любознательный Гайдн с удовольствием согласился, и с этого началась его дружба с четой Хантеров – доктором и его женой Энн.

Эта незаурядная женщина много лет писала стихи, которые приобрели популярность, но печатались анонимно: в то время подобное женское творчество не поощрялось. На ее стихи Гайдн написал четырнадцать «Английских канцонетт». Несмотря на то, что в этом сочинении он, несомненно, отдал дань традициям домашнего музицирования, к которому относился всегда очень тепло, фортепианная партия канцонетт невероятно разнообразна и богата. Это связано, по всей видимости, с тем, что Гайдну было знакомо фортепиано фирмы «Бродвуд», имевшее усовершенствованный механизм и огромные, по сравнению со старыми инструментами, выразительные и технические возможности. А дружба с Энн Хантер не прекратилась и после возвращения Гайдна на родину. Они состояли в переписке, а в 1894 г., во время второго путешествия композитора в Англию, он вновь посетил ее дом – в то время она уже была вдовой. В том году и был опубликован сборник «Английские канцонетты», который можно по праву назвать предшественником великой немецкой песни – Lied.

Возвратившись домой после вторых триумфальных гастролей в Англии, Гайдн, который, казалось бы, уже достиг всех возможных вершин мастерства и заслуженного признания, не оставил своих творческих поисков. Он был прославленным автором сочинений практически во всех музыкальных жанрах, кроме одного – оратории. Между тем, во время поездки в Лондон на него огромное впечатление произвели популярные там оратории Генделя – еще одного немца, ставшего, как и Гайдн, «своим» на английской земле и встретившего там всеобщее признание. А идею непосредственно поработать над ораторией, подобной генделевским, подал композитору импресарио Джон Саломон, по приглашению которого он и вернулся в Англию. Саломон предложил обратиться к тексту малоизвестного поэта Лидли, основанному на фрагменте «Потерянного рая» Мильтона – той главе, в которой архангел Гавриил по просьбе Адама рассказывает первым людям, Адаму и Еве, о сотворении мира Богом и падении Сатаны. Сюжет заинтересовал Гайдна, который, несмотря на свою внешне «светскую» жизнь, был глубоко религиозным человеком. Для создания немецкого либретто он обратился за помощью к блестяще владевшему английским языком меценату, знатоку музыки Баха и Генделя, а позже одному из покровителей Моцарта барону Герарду ван Свитену. Барон не только написал высокохудожественный текст, но и по личной инициативе поддержал Гайдна финансово, что дало композитору возможность спокойно работать над сочинением.

Оратория «Сотворение мира» увидела свет весной последнего года уходящего XVIII века. Ее первое публичное исполнение в Вене вызвало настоящее столпотворение. Гайдн получил баснословный по тем временам гонорар, знаменитое лейпцигское издательство «Брайткопф» выразило желание опубликовать полное собрание его сочинений, а в честь исполнения оратории в Париже была выпущена праздничная медаль с портретом композитора. Успех «Сотворения мира» побудил барона ван Свитена задуматься о еще одной оратории. И вновь он предложил композитору обратиться к английскому источнику: на этот раз – к имевшим европейскую популярность четырем поэмам родоначальника английского сентиментализма Джона Томсона, объединенным общим названием «Времена года». Не в духовном, но простом житейском сюжете Гайдн сумел выразить свое мироощущение и глубокие мысли о смысле жизни и предназначении человека, неразрывно связанного с окружающим его миром природы. Премьера «Времен года» состоялась в 1801 г. и имела такой же оглушительный успех, как и премьера «Сотворения мира». Ван Свитен мечтал о дальнейшем сотрудничестве и планировал «обработать для Гайдна один трагический и один комический сюжет, дабы убедить весь мир в том, что гений Гайдна всеобъемлющ». Эти планы не осуществились. «Времена года» стали последним сочинением композитора и, можно сказать, итогом его творческого пути. Фрагменты обеих ораторий также прозвучат в нашем концерте.

Второе отделение посвящено вокальному творчеству Франца Шуберта. Для этого композитора жанр песни, прежде занимавший в общей «иерархии» жанров второстепенное положение, стал не только важнейшим в количественном отношении – за свою короткую жизнь он написал более шестисот песен, но и оказался основой всего его художественного мира. Будут исполнены самые известные песни. Две баллады на стихи И. Гете, любимейшего поэта Шуберта, – «Лесной царь» и «Гретхен за прялкой», трагические и, без преувеличения, душераздирающие драматические сцены, в которых достигается полное единение вокальной линии и фортепианной партии. Последняя является не просто сопровождением, ибо сочетает в себе тончайшее звукоподражание (в первом случае воспроизводит ритм тревожной скачки, а во втором – монотонное жужжание прялки) и глубокое изображение «психологического» фона.

Знаменитая песня «Ave Maria» написана на стихи из поэмы шотландского поэта-романтика Вальтера Скотта. Песня Шуберта предполагала исполнение либо на языке оригинала, либо в немецком переводе, что композитор считал удачной возможностью для того, чтобы стать более известным за пределами Германии. Интересно, что на это же произведение Скотта обратил внимание и Джоаккино Россини: в 1819 г. он написал на этот сюжет оперу.

Еще одна жемчужина лирики Шуберта – «Баркарола». Пластичная и трепетная вокальная линия сочетается в ней с совершенно самостоятельной и не менее выразительной фортепианной партией, создавая чарующую картину колышущейся водной глади.

Одна из самых таинственных песен – «Du bist die Ruh» («Ты мой покой») на стихи современника Шуберта Ф. Рюккерта. Из пяти строф этого тихого гимна любви четыре целиком выдержаны в нюансе pianissimo. Только в последней строфе звучание обретает плотность, но лишь на мгновение, растворяясь в pianissimo уже в следующем такте.

Духовная музыка имела большое значение для Шуберта на протяжении всей его жизни. С одиннадцати лет он учился в конвикте – закрытом учебном заведении-пансионе, готовящем воспитанников к поступлению в университет и одновременно обучавшем будущих певчих для придворной капеллы. Таким образом, мир хорового пения и церковной музыки с детства вошел в жизнь композитора. Существенную роль в его творчестве играет жанр мессы. Первую он написал в возрасте семнадцати лет, а последнюю – шестую – менее чем за полгода до своей смерти. К этой же сфере относится Немецкий реквием – предшественник сочинения Иоганнеса Брамса с тем же названием, который долгое время считался произведением брата Шуберта Фердинанда. Духовная драма «Лазарь», над которой Шуберт работал в 1820 г., осталась незавершенной. Интересно, что композитор остановил работу над ней, написав неполные два акта, в которых повествуется о смерти Лазаря и положении его в могилу. За третий акт – собственно, воскресение – он так и не взялся. В незавершенном виде «Лазарь» был исполнен в пасхальное воскресенье через два года после смерти Шуберта под управлением Фердинанда Шуберта. Дальнейшая судьба драмы поразительна: спустя более чем полтора столетия, в 1994 г., один из значительнейших композиторов-авангардистов ХХ века Эдисон Денисов завершил «Лазаря». Премьера состоялась в 1997 г. в рамках празднования двухсотлетнего юбилея Шуберта, В качестве дирижера выступил руководитель штутгартской Баховской академии Хельмут Риллинг, которому и принадлежала идея поручить Денисову завершить знаковое сочинение Шуберта.

В нашем концерте прозвучат два духовных сочинения Шуберта. Первое из них – Офферторий для сопрано, кларнета, камерного оркестра и континуо. Офферторий – часть мессы, открывающая собой Евхаристическую литургию, во время которой хлеб и вино, предназначенные для Евхаристии, возносятся на алтарь (в византийском обряде аналогом Оффертория является Великий вход). Светлая и торжественная музыка Оффертория Шуберта напоминает о прозрачном и ясном музыкальном языке классиков, в первую очередь Моцарта, а вместе с тем явно отсылает к одной из самых знаменитых кантат И. С. Баха. Кантата BWV 51 со словами «Славьте Господа, вся земля» написана в той же тональности до мажор и предназначена для солирующего сопрано, которому также «вторит» духовой инструмент (у Баха – труба, у Шуберта – кларнет).

Как и Офферторий, Stabat Mater относится к числу канонических жанров католического богослужения. Латинский текст секвенции – песнопения, звучавшего в мессе перед чтением Евангелия в день Семи скорбей Богородицы (15 сентября), а с XVIII века и в Страстную Пятницу, датируется концом XIII века. Начиная с XV века текст Stabat Mater, посвященный страданиям Богоматери у креста, положили на музыку многие композиторы – Палестрина, Гайдн, Россини, Лист, Верди, Дворжак, Пендерецкий и многие другие. Но в отличие от многих своих коллег Шуберт использует не традиционный латинский текст, а его перевод на немецкий язык, выполненный старшим современником Гете Фридрихом Клопштоком.

В концерте примут участие артисты Молодежной оперной программы Большого театра Эльмира Караханова, Елизавета Нарсия, Мария Мотолыгина (сопрано), Ульяна Бирюкова, Мария Баракова, Юлия Шаварина (меццо-сопрано), Аташ Гараев, Давид Посулихин, Тарас Присяжнюк (тенор), Николай Землянских, Дмитрий Чеблыков, Рауф Тимергазин (баритон), Алексей Кулагин, Гиорги Челидзе (бас), а также Семен Скигин, Сергей Константинов, Валерия Прокофьева, Михаил Коршунов (фортепиано) и Сергей Петров (кларнет).

Концерт ведет Ирина Башкирева.

Наталия Абрютина