Это потрясающе приспособленное для балета тело великолепно умело создавать иллюзию бестелесности. Длинные тонкие руки немыслимой протяженности истаивали в воздухе, подобно рукам Анны Павловой на афише Серова. Казалось, что ее элевация выходила за пределы возможного: позу, принятую «на земле», она могла сохранять на протяжении всего бесконечно длившегося полета.
Ее дебюта ждали как события и признали, что оно состоялось. В одной из первых рецензий, отметившей все достоинства дебютантки, прозорливо перечислялись недостатки, ставшие не просто продолжением достоинств, но фирменным знаком, печатью неповторимой индивидуальности: надломленные, не «скругленные» руки, неканонические положения кистей и нервность танца – как следствие, «опасная» западная манера исполнения. А зритель все это полагал неотъемлемыми свойствами явления по имени Бессмертнова и с радостным волнением продолжал следить за его развитием.
Дарование Наталии Бессмертновой расцветало в 60-е годы – особенную эпоху в жизни и страны, и русского балета. Время надежд и энергичных устремлений было богато на таланты. Балетная труппа Большого театра являла собой великолепное собрание редких индивидуальностей, личностей со «своей темой» в искусстве, способных воплощать идею. И романтическая танцовщица Наталия Бессмертнова не стала прекрасным видением, случайно пригрезившимся совсем другому веку. Она была современной балериной. Ей был свойствен внутренний заряд страсти и радостный порыв надежды, но движения души, явленные в движениях ее хрупкого тела, были окрашены печалью неясных гибельных предчувствий.
Ее Одетта изначально прозревала будущую вольную или невольную измену принца. Из уст ее Раймонды в самый момент торжества победы ее возлюбленного де Бриена срывался непроизвольный вздох сожаления о поверженном Абдерахмане… Горестное предвиденье трагической судьбы окрашивало ее любовные дуэты с царем Иоанном Грозным...