О нас

Большой снова готовит сюрприз для тех, что в будущем могут вырасти в настоящих ценителей оперы и балета. Напомним, два года назад театр представил мировую премьеру балета «Мойдодыр» Е. Подгайца. В прошлом году порадовал юную аудиторию оперой «Дитя и волшебство» М. Равеля, «Путеводителем по оркестру» Б. Бриттена и увлекательно-познавательным спектаклем «Настройся на оперу», открывающим мир оперы для самых маленьких зрителей. Теперь на его сцене обретет музыкальную плоть и кровь одна из самых известных на свете сказок.

Сергей Баневич уже давно не нуждается в представлении. Ученик Галины Уствольской и Ореста Евлахова, которые, в свою очередь, учились у Дмитрия Шостаковича, он является продолжателем традиций петербургской композиторской школы, апеллируя в своем творчестве еще глубже — к ее корням и истокам.

Современный классик, вошедший в историю русского театра и кино конца XX — начала XXI века, автор музыки к многочисленным спектаклям и кинофильмам, он как никто чувствует живое дыхание драмы. Его музыка всегда действенна, в лучшем смысле этого слова театральна. Она органично вплетается в смысловой, событийный и визуальный ряд, заставляет ярче звучать кадр. Среди работ Сергея Баневича в кино — «Никколо Паганини», «Завещание профессора Доуэля», «Рейс 222», «Пиквикский клуб», «Крот», «Кука», «Две женщины» (список можно продолжить). Но главным адресатом его творчества всегда были дети. Перу Сергея Баневича принадлежат замечательные оперы «Белеет парус одинокий», «Фердинанд Великолепный», «Городок в табакерке», «Маленький принц», «Двенадцать месяцев», оперетты «Остров сокровищ», «Судьба барабанщика», мюзиклы «Стойкий оловянный солдатик», «Приключения Тома Сойера», «Русалочка», музыкальный спектакль «Земля детей». Его песни «Апрель» и «Солнышко проснется» пели, наверное, все дети страны, а «Дорогу без конца» из «Паганини» — и все взрослые.

«История Кая и Герды» (или «Снежная королева») — одна из самых известных опер Сергея Баневича. Она была написана в год начала Афганской войны (1979), в то время, которое, как говорит сам композитор, совершенно не казалось подходящим для этой красивой истории о тепле человеческого сердца, очень уж она шла вразрез с «официальными» общественными настроениями. Тем не менее, оперу решились поставить в Кировском театре (ныне Мариинский). И не прогадали — на этой сцене она с большим успехом шла более тридцати лет.

В Большом она ставится впервые. Постановочная команда объединяет и очень молодых людей, и очень опытных. Режиссер Дмитрий Белянушкин окончил ГИТИС всего два года назад, но уже успел стать победителем международного конкурса режиссеров «НАНО-опера» и поставить спектакли в Музыкальном театре им. Станиславского и Немировича-Данченко, Воронежском театре оперы и балета и Государственном музыкальном театре им. И. М. Яушева в Саранске. И в Большом театре это уже не первая его работа — в прошлом году он осуществил постановку «полусценической» версии оперы «Свадьба Фигаро» В. А. Моцарта.
За музыкальную сторону спектакля отвечает дирижер Антон Гришанин. Выпускник Уральской консерватории, в течение пяти лет возглавлявший Челябинский театр оперы и балета, в настоящее время является дирижером Музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко и сотрудничает с Большим театром, Новосибирским театром оперы и балета, Немецкой оперой в Берлине, а также с Национальным филармоническим оркестром России. В Большом Антон Гришанин дирижировал балетами «Дон Кихот», «Классическая симфония» на музыку С. Прокофьева и «Лебединое озеро».

Оформляет спектакль легендарный сценограф народный художник СССР Валерий Левенталь. А световую партитуру создает главный художник по свету Большого театра Дамир Исмагилов.

Исполнительский состав также объединил как начинающих, так и опытных певцов: здесь и артисты Молодежной оперной программы, и звезды оперной труппы Большого театра разных поколений, и приглашенные певцы (среди которых и вчерашние выпускники, и артисты, давно и успешно сотрудничающие с Большим).

О работе над спектаклем, особенностях детского восприятия и ответственности театра перед юным зрителем рассказывает режиссер Дмитрий Белянушкин.

— Помните свои детские театральные впечатления? Может быть, уже благодаря им в вас проснулось желание связать свою жизнь с театром?
— У меня театральная семья: родители — музыканты, бабушка — драматическая актриса. Естественно, я вырос в театре, смотрел драматические спектакли, ходил в оперу. Но связывать свою жизнь с театром вовсе и не собирался. Хотел даже пойти по стопам дедушки-футболиста и активно занимался спортом. Но потом все-таки пришел к музыке. И когда настало время поступать в институт, думал пойти на инструментальное отделение, но меня уговорили попробоваться на актерско-режиссерский курс. И я постепенно начал заражаться театром. После окончания института в родном Саранске решил поступать в ГИТИС, на факультет музыкального театра в мастерскую Александра Тителя и Игоря Ясуловича.

— А почему выбрали именно музыкальный театр?
— Трудно себе представить, но мне на тот момент казалось, что драматический мной уже изучен! А если серьезно, то режиссер музыкального театра — профессия более широкого охвата. Я выбрал курс «два в одном»: нас учили точно так же, как режиссеров драмы, но при этом мы еще изучали сольфеджио, теорию музыки, анализ музыкальной драматургии. Так что получается, что оперный режиссер «вооружен» больше драматического: он может полноценно работать в разных жанрах. А вот драматическим режиссерам, к сожалению, не всегда удается раскрыть свой талант в опере.

— И какими были ваши первые шаги в профессии?
— Мне очень повезло: Александр Борисович Титель сразу же дал мне возможность работать в театре, я был его ассистентом на постановках «Волшебной флейты» и «Войны и мира». Так я приобрел первый профессиональный опыт — и еще какой! После этого поставил «Человеческий голос» в Воронежском театре оперы и балета. А потом мне предложили сделать первую самостоятельную работу в Москве — поставить две современные оперы в Музыкальном театре им. Станиславского и Немировича-Данченко (это был совместный проект театра с «Опергруппой» Василия Бархатова). В прошлом году я поставил «Пиковую даму» в Саранском музыкальном театре. А после моей победы на Международном конкурсе молодых оперных режиссеров «НАНО-опера» Дмитрий Бертман предложил мне поставить «Богему» в «Геликон-опере». Есть и другие предложения — тоже очень интересные. Так что сейчас я работаю над несколькими проектами. Вот такой путь я успел пройти — немного извилистый, но очень счастливый.

— А как чувствуете себя в Большом театре?
— Прежде всего, осознаю свою огромную ответственность. В прошлом году я уже выдержал первый экзамен, когда работал над полусценической версией «Свадьбы Фигаро» с дирижером Уильямом Лейси. Я понял, что такое Большой театр, познакомился с артистами (многие из них сейчас заняты в «Истории Кая и Герды»). Когда Владимир Георгиевич Урин предложил мне «Кая и Герду», конечно, было немного страшновато соглашаться, но ведь отказаться от такого предложения вообще невозможно!

Я прекрасно понимаю, что ставлю не просто оперу, а детскую оперу, — и это значит, что ответственность, которая на мне лежит, еще больше. Ведь мой зритель, возможно, придет в театр первый раз в жизни! С другой стороны, с этой оперой нужно работать так, будто мы ставим Пуччини. Цитирую самого композитора и считаю, что это абсолютно правильный подход. Сергей Баневич написал очень интересную вещь — и с точки зрения музыки, и с точки зрения драматургии. Так что здесь снова ситуация «два в одном» — это должен быть абсолютно «взрослый» спектакль, близкий и понятный детской аудитории.

— Каким же, по вашему мнению, должен быть спектакль, близкий детской аудитории?
— В первую очередь, динамичным и насыщенным — как событийно, так и с точки зрения визуального ряда. У современного ребенка развито клиповое мышление: он смотрит мультики, в которых кадры меняются каждую секунду. Разумеется, удержать его внимание очень сложно. Но я надеюсь, что нам удастся достигнуть нужной динамики. В спектакле будут фокусы, разные спецэффекты, которые заставят не только ребенка, но и взрослого удивиться.

— А чем еще будет интересен взрослым ваш спектакль?
— Я прослушал очень много самой разной детской музыки, когда готовился к этой работе, и понял, что хорошей, по-настоящему качественной музыки для детей очень мало. Сергей Петрович — один из немногих композиторов, которые создают действительно хорошую музыку для детей. В каждом его произведении есть что-то и для взрослых — тот пласт, который ребенок, скорее всего, «не поднимет», но который будет интересен его родителям. Что касается данной конкретной оперы, то материал-то какой благодарный! Сказка Андерсена ведь и очень красивая, и философская. Баневич, может быть, уходит от религиозного подтекста, но он говорит о вечном: о человеческих взаимоотношениях, любви, умении надеяться и верить. Есть в этой опере и настоящая драма. Я надеюсь, что взрослые прочтут те смыслы, которые мы туда заложили, и тоже задумаются.

При этом, мне кажется, что музыка Сергея Баневича очень легко воспринимается детьми. Она очень мелодична, и сам композитор не скрывает, что в ней чувствуется влияние и Чайковского, и того же Пуччини. Здесь есть ряд лейтмотивов, которые ребенок сможет легко запомнить и даже напеть после спектакля.

— Как складывалось ваше сотрудничество с композитором?
— Мы с дирижером-постановщиком Антоном Гришаниным вместе ездили к Сергею Петровичу, делились своими впечатлениями о партитуре. Моя главная задача — попытаться раскрыть то, что задумал автор. Это мой основной режиссерский принцип. Поэтому я сразу делился с композитором своими идеями, и он говорил: «Да, это хорошая мысль» или «А вот здесь подумайте еще». Такой диалог очень важен. Мы же пришли в результате к созданию новой, четвертой редакции этой оперы — редакции Большого театра.
— Новая редакция очень отличается от предыдущих?
— Не хотел бы сейчас заниматься сравнительным анализом, поэтому отвечу кратко: главное — это новый пролог. Сергей Петрович решил немного сместить акценты. Так что я бы сказал, что изменения у нас смысловые. Композитор также написал оркестровое вступление, которое погружает нас в эту историю, а за ним следует пролог, в котором тролли начинают завязывать интригу.

— Тролли?
— А как же без них! Именно они движут сюжет, создавая разные препоны для главных героев.
Вообще мне кажется, что нам удалось самим погрузиться в мир сказки и увлечь за собой артистов. Это ведь всегда чувствуется — интересно артисту репетировать или нет. К счастью, труппа работает с огромным удовольствием и энтузиазмом. Думаю, мы все понимаем, что от нас очень многое зависит. Ведь те дети, которые придут на наш спектакль, могут прийти в театр снова — сначала на детские спектакли, потом на взрослые, а потом когда-нибудь захотят привести в театр и своих детей. Или, наоборот, от ужаса вообще могут больше никогда не переступить его порог...

— В спектакле заняты, в основном, молодые солисты...
— Не только. Здесь же есть, к примеру, партия Бабушки или Атаманши — их будут петь весьма опытные солисты. Впрочем, многих участников постановки — при всей их молодости — нельзя назвать неопытными: это Анна Аглатова, Ольга Кульчинская, Алина Яровая, Борис Рудак, Станислав Мостовой и многие-многие другие. Певцы у нас заняты просто замечательные... Конечно, есть и такие ребята, которые только начинают свою карьеру, есть артисты Молодежной оперной программы — и мне кажется, что и для театра, и для них это очень важная практика. — Как вы сами готовились к этой постановке?
— Первым делом перечитал Андерсена и, конечно же, открыл для себя много нового! У меня в голове засело какое-то стереотипное представление об этой сказке, видимо, навеянное советским мультиком и фильмом. У Андерсена оказалась очень неожиданная для меня история — очень глубокая. Например, Кай и Герда — не брат и сестра, как считают многие, и это очень важный момент. Потом я просмотрел очень много изобразительного материала — изучал быт города Оденсе. Это ведь не сказочный город, как думают дети, читая эту сказку. Это вполне реальный город, в котором жил писатель.

Вообще мне ужасно повезло — у меня появилась возможность поработать с таким художником, как Валерий Левенталь. Валерий Яковлевич — очень большой художник! И визуальный ряд у нас получается очень красивым, по-настоящему художественным. В процессе придумывания спектакля у нас, конечно, возникали какие-то споры, но главное — мы двигались в одном направлении. То, от чего я хотел уйти, не нравилось и ему, а идеи друг друга мы сразу подхватывали и развивали.

По-моему, достаточно нетрадиционным у нас получился сам образ Снежной королевы. У многих людей моего поколения и старше Снежная королева все равно вызывала восхищение — это такая идеальная красота. А мне очень хотелось, чтобы Снежная королева и весь ее мир вызывали у ребенка отторжение. Ведь на самом деле это очень страшная вещь — мир Снежной королевы, мир статичный и мертвый. Если угодно, это глянец — красивая картинка, за которой ничего нет, одна пустота.

Поэтому Снежная королева у нас получилась существом несколько инфернальным, наверное, даже страшным. И костюм у нее под стать. Мне вообще кажется странным, когда Снежную королеву или Снегурочку изображают в шапке, варежках и тулупе — они ведь в этом совершенно не нуждаются! Она у нас будет персонажем вне времени, с легким оттенком эпохи модерн. Замок Королевы тоже будет необычным. Думаю, взрослые отгадают наши цитаты и распознают аллюзии на довольно страшные вещи. Наверное, почти любая сказка, если в нее вникнуть как следует, окажется достаточно страшной сказкой.

— А ваш спектакль?
— Седых детей после спектакля не будет, обещаю! На самом деле мне меньше всего хотелось ставить такую приторно-сладкую «Историю Кая и Герды». Здесь есть теплые, лирические моменты, но есть и очень горькие нотки. И если Герда попадает в лапы разбойников, это должно быть страшно. Ребенок просто не включится в нашу историю, не будет сопереживать героям, если увидит, что все играют в поддавки, и почувствует фальшь. Вот оно, главное в этой нашей работе — быть очень честными. И мы очень старались.

Интервью Александре Березе

«Историю Кая и Герды» можно будет увидеть на Новой сцене Большого театра 28-30 ноября, 27, 28, 30 и 31 декабря с.г., а также 2-4, 6 и 7 января 2015 г.