О нас

Идея поставить балет по мотивам чеховской пьесы принадлежала Юрию Посохову. Он все чаще и чаще, выбирая сюжет для большого балета, обращается к русской литературе. Это и душевная потребность, и глубокое убеждение в том, что именно русская литература наиболее переводима на язык пластики. Но «Чайка» – особый случай в его биографии: она стала символом для того «художественного театра», который некогда зародился в его сознании, окреп – и материализовался в балетах «Герой нашего времени» (Большой театр), «Оптимистическая трагедия» (Балет Сан-Франциско), «Анна Каренина» (Балет Джоффри) и других. (В основе всех перечисленных – партитуры Демуцкого).

В 1982-м он был принят в балетную труппу Большого театра. Реализуя свое призвание, рвался на сцену – и получал одну главную партию за другой. А еще – много времени проводил за кулисами, смотрел спектакли. В том числе «Чайку» в постановке и с участием Майи Плисецкой. Этот балет производил на него такое впечатление, что он не пропустил ни одного представления. Вот тогда, как он считает, и зародилось у него подспудное желание стать хореографом, стать частью этого необыкновенного мира, мыслить по-новому. Возможно, даже искать пресловутые «новые формы», не дававшие покоя Константину Гавриловичу Треплеву.

Восьмидесятые давно скрылись за поворотом, и вот уже второй десяток лет Юрий Посохов входит в число очень почитаемых в балетном мире хореографов. Несмотря на то, что язык его балетов требует от исполнителей виртуозного владения техникой, его не назовешь ни реформатором, ни авангардистом. (О чем свидетельствует и то обстоятельство, что его приоритетом является сюжетный балет крупной формы). В лице Ильи Демуцкого, встречу с которым Посохов именует подарком судьбы, он находит стопроцентного единомышленника.

По мнению Демуцкого, актуальность характеризуется не языком, а той темой, которую творцы раскрывают в своих работах. Необязательно быть во всех смыслах новатором, главное – иметь широкий кругозор. Однако в чеховской «Чайке» рефреном звучат слова главного героя (постановщики единодушно выводят Костю Треплева в центр спектакля, сообщая недвусмысленную гамлетовскую интонацию его душевным метаниям и поступкам) о необходимости поиска новых форм в искусстве. Как, в чью пользу разрешится противостояние двух «лагерей»: Аркадиной и Тригорина, с одной стороны, и Треплева (и Нины Заречной), с другой? Ответ неоднозначен. Главная интрига – в самом противостоянии. Но, как считают постановщики, в пьесе, где, по словам самого автора, «пять пудов любви», не предпочесть ли герою сыновнюю любовь своим хаотичным поискам?

Для выражения которых, тем не менее были, конечно же, придуманы особые выразительные средства. Если вокруг балерины Аркадиной организуется настоящий «апофеоз романтического балета» («Чайка» откроется прологом, представляющим собой «театр в театре»), то у костиных перформансов – совсем другие «краски». Значительную часть его первого «выступления» составляет сочинение для… гонга соло. Был заказан специальный гонг, три с половиной метра в диаметре, самый большой из всех существующих в мире. Он является своеобразным символом, неким «божеством», выражающим самые сокровенные, заветные идеи ищущего свое место в искусстве Треплева. В первом перформансе (всего их три) звучание гонга «столкнется» со звучанием симфонического оркестра. И это столкновение будет реализовано в хореографии.

И Посохов, и Демуцкий главной своей задачей полагают необходимость передать заложенную в пьесе атмосферу – тревожную атмосферу русской провинции, где как будто все навсегда застыло на своих местах, и камерный, негромкий характер ее звучания. Для чего в первую очередь был выбран камерный состав оркестра.

У режиссера Александра Молочникова, не впервые работающего в Большом (два года назад он поставил на Камерной сцене спектакль по операм Менотти), но впервые – в содружестве с Посоховым-Демуцким, – свои взаимоотношения с этой пьесой. В свое время он работал над ее постановкой в МХТ, но постановка осталась незавершенной. Теперь он даже рад этому, поскольку надеется, что более удачное и «незатертое» выражение его постановочные идеи найдут именно в пластике. Которой под силу передать самое главное – состояние героев, образность событий и конфликт двух противоборствующих сил в искусстве. «Ни в одной «Чайке», которую я видел, не было ответа на вопросы, успешная ли артистка Аркадина. талантлив ли Треплев. Может, он – это молодой Серебренников или Додин, которого никто не услышал? А может, Костя просто не одарен? Конечно, интереснее размышлять про талантливых людей. Для меня этот балет – возможность столкновения мощных сил, очень различных между собою взглядов. Что важнее — любовь матери и сына или их творческий конфликт? Страсть и влюбленность или позиция в искусстве? Стоит ли отдавать за это жизнь?». Как всегда – решать зрителю.

В балете заняты ведущие солисты труппы.

Премьерная серия представлений пройдет 1, 2 июля (19:00), 3 июля (12:00 и 19:00) и 4-го (14:00).