Гастроли Большого театра в г. Савонлинне проходили в год, когда Финляндия отмечала два крупных праздника —
Из выступления генерального директора Большого театра Анатолия Иксанова на пресс-конференции, состоявшейся в прошлом году в Хельсинки в Посольстве РФ в Финляндии:
«Формируя гастрольную программу, мы ставили цель показать публике один из спектаклей классического наследия, сохранение которого в нашем репертуаре является одной приоритетных задач театра. Это шедевр мирового классического наследия — опера М. Мусоргского „Борис Годунов“.
С другой стороны, нам кажется крайне важным показать оперной публике новую работу театра — оперу Леонида Десятникова „Дети Розенталя“, премьера которой состоялась в марте 2005 г. Именно в этой постановке театр реализует одну из важнейших миссий главного музыкального театра страны — развитие современного оперного искусства.
Либретто и партитура были написаны специально по заказу Большого театра (это был второй подобный опыт — первый раз опера — „Мертвые души“ Р. Щедрина — заказывалась для Большого театра тридцать лет назад).
В спектаклях Большого театра в Савонлинне за пультом будет стоять главный дирижер — музыкальный руководитель Большого театра Александр Ведерников. В гастролях примут участие ведущие солисты оперной труппы, а также оркестр и хор Большого театра. Выступление оперы Большого театра на Савониннском оперном фестивале крайне ответственный для нас проект. Мы прекрасно знаем, какая взыскательная оперная публика приезжает на фестивальные спектакли, и очень надеемся, что выступления Большого театра пройдут успешно».
Большой театр нанес СОФ ответный визит — в конце прошлого года на Новой сцене Большого была показана опера «Всадник» финского композитора Аулиса Саллинена в постановке СОФ.
Версию «Бориса Годунова», которая была показана в Савонлинне, практически можно рассматривать как продукцию, созданную специально для СОФ. В основу положен музыкальный материал (вторая авторская редакция 1871 года), использованный в постановке Александра Сокурова — Александра Ведерникова, премьера которой состоялась 25 апреля с.г. Сценическая редакция была сделана в 2007 г. специально для Савонлиннского фестиваля — по мотивам постановки режиссера Леонида Баратова и художника Федора Федоровского 1948 г. (К условиям показа — спектакли Савонлиннского фестиваля идут в старинной крепости — логичнее адаптировать сценическое оформление классического спектакля).
Составы гастрольных спектаклей
«Борис Годунов»
24, 26 и 28 июля
Борис Годунов — Михаил Казаков (24), Тарас Штонда (26, 28)
Ксения — Анна Аглатова
Федор — Елена Новак
Мамка Ксении — Александра Дурсенева
Шуйский — Максим Пастер (24, 28), Михаил Губский (26)
Щелкалов — Юрий Лаптев
Пимен — Александр Науменко
Самозванец — Всеволод Гривнов (24, 28), Роман Муравицкий (26)
Марина Мнишек — Ирина Долженко
Варлаам — Валерий Гильманов
Мисаил — Александр Захаров
Хозяйка корчмы — Татьяна Ерастова
Юродивый — Виталий Панфилов
Никитич — Владимир Красов (24, 28), Александр Короткий (26)
Митюха — Николай Казанский
Пристав — Андрей Валентий
Рангони — Петр Мигунов (24, 28), Вадим Лынковский (26)
Ближний боярин — Александр Архипов
«Дети Розенталя»
25 и 27 июля
Алекс Розенталь — Вадим Лынковский
Вагнер — Евгения Сегенюк
Чайковский — Максим Пастер
Моцарт — Роман Муравицкий
Верди — Андрей Григорьев
Мусоргский — Валерий Гильманов
Таня — Елена Вознесенская
Няня — Ирина Удалова
Кела — Николай Казанский
Первый соратник Розенталя — Александр Захаров
Второй соратник Розенталя — Александр Короткий
Беженец — Оксана Горчаковская
Бомж — Владимир Красов
Торговка — Елена Новак
Проводник — Александр Архипов
Дирижер — музыкальный руководитель Большого театра
Александр Ведерников
Финская критика в превосходных степенях оценила эксклюзивную продукцию Большого театра — впервые выехавших за рубеж «Детей Розенталя». Предлагаем вам убедиться в этом , лично познакомившись с рядом переведенных статей.
Оперное кабаре срывает маски
«Дети Розенталя» — трагическое кривое зеркало, отражающее не только российскую, но и всю нашу жизнь.
«Дети Розенталя» — это черная комедия, «научно-фантастическая» страшная история, содержащая тревожные приметы нашего времени: гениями сегодня не дорожат, их бросают на произвол судьбы.
Дети безумного ученого — Верди, Вагнер, Чайковский, Мусоргский и Моцарт — клоны, но не злодеи. Они трогательно человечны, чувствительны, они шаловливые большие дети. В Советском Союзе сталинских времен некий Розенталь посчитал, что клонирование гениев имеет большую ценность, чем тиражирование заводских рабочих масс и стахановцев-угрюмцев.
После смерти отца гении вынуждены содержать себя сами: в качестве уличных музыкантов они вливаются в опасный и полный насилия «карнавал» московских улиц. В конце концов, беспощадный сутенер Кела решает отравить всю эту компанию. Лишь Моцарт, имеющий иммунитет к крысиному яду, выживает, чтобы поддержать огонек таланта — и музыкального творчества в будущем.
Сорокин рассказал невероятную, мрачную и трагическую, по-настоящему русскую гротескную историю. И русскую же традицию продолжает постмодернистский сюрреализм музыки Десятникова. «Дети Розенталя» — прекрасный пример современной оперы, в которой заложено некое противостояние, что, как правило, и ожидается от современного искусства. Сочинение вызвало неодобрение в Госдуме РФ: его ругали за непатриотичность. Героиня — проститутка, используется грубая лексика, а значит, налицо неуважение к русскому народу. Действительно, для рекламы власти эта опера не годится, скорее — наоборот. Она лишает насквозь пропитанное ложью общество его масок, открывая его уродливые и жестокие черты. Это кривое зеркало, отражающее наше время.
Напрашивается сравнение с оперой «Папина дочка» Олли Кортекангаса (мировая премьера этой финской оперы состоялась на том же фестивале 2007 г., в программу которого входили спектакли Большого театра — ред.), этим степенным гимном финским будням, финскому обществу, а заодно — и финскому парламенту.
«Дети Розенталя» — не прямая общественная сатира, хотя в этой опере и гримасничают как над временем Сталина, так и над современной свободной Россией. Чтобы понять внутреннюю связь либретто и режиссуры — в кабаретном духе — Эймунтаса Някрошюса со сталинским временем, необходимо быть знатоком литературы, кино и изобразительного искусства той эпохи.
Мрачная группа клонированных заводских рабочих — черные ангелы, медленные протягивания шлангов — все это, явно полное дурных предчувствий, отсылает к урбанистическому «раю» рабочих, футуристическому искусству, «андеграундному» противостоянию коммунистических времен. Перетягивание и установка шлангов сопровождается тяжелой, жесткой, механически перетирающей все и вся, громыхающей музыкой-маршем Десятникова. Это дробящий ритм угнетения всего человеческого и уничтожения свободы. Инфантильные гении выплескивают на сцену жизнь, радость и большие чувства. Здесь в «кабаре» Някрошюса появляются игры, юмор, даже танцующие игрушки.
Большая часть музыкального материала оперы написана «в подражание» стилям, присущим творческому наследию действующих в ней композиторов-гениев. Десятников в этом смысле редкий композитор: не боится признавать себя постмодернистом, повторяющим и соединяющим старые стили. А ведь это часто воспринимается негативно.
Опасность клиширования всегда где-то рядом, но Десятников умело избегает ее. Он не использует прямые цитаты — на основе музыки Вагнера, Верди, Чайковского, Мусоргского создает собственную красивую музыку, дарящую наслаждение и прекрасно раскрывающуюся в пении.
Романтичное поклонение прекрасному легко может превратиться в китч. Но и эту опасность Десятников миновал, благодаря заложенным в этом произведении гротеску и иронии. Всем известно, что красота из прошлого хрупка и ранима...
«Дети Розенталя» заставляют зрителей задуматься о связи оперы с нашим временем и недавней историей. Это очень важно сейчас, когда от музыки ждут лишь внешних впечатлений, из-за душевной лени избегая лишнего мыслительного напряжения.
Благодаря блестящему ансамблю Большого под управлением Александра Ведерникова впечатления от спектакля надолго останутся в памяти.
Ханну-Илари Лампила
«Хельсингин саномат»
Это необходимо увидеть!
Одна только гениальная режиссура Някрошюса уже превращает «Детей Розенталя» в большое театральное событие. Многогранное либретто, изобретательная и гармоничная музыка соединяются с абсурдистской и умной режиссурой — и рождается блестящий музыкальный театр, доселе не виданный в Финляндии.
Скорее в офис оперного фестиваля за билетом! Сегодня еще есть возможность увидеть спектакль, который красиво звучит, бьет по нервам, заставляя смеяться, стимулирует умственную работу, радует изобретательностью и затрагивает серьезные темы. Музыка игриво перемещается по разным периодам истории и разным стилям, она воспринимается почти как старая знакомая опера, однако ею не является, лишь мягко «гримасничает».
«Дети Розенталя» как целостное произведение искусства — лучшая новая опера, когда-либо показанная в крепости. Она не только представляет музыку, но и на данный момент гениальнейшее в Европе театральное искусство. Если вас хоть сколько-нибудь интересует театр, вам надо познакомиться с режиссурой Эймунтаса Някрошюса в этом спектакле. Просто необходимо.
Первые мгновения ошарашивают. Что творится на сцене?
Персонажи в черном перетягивают огромные шланги и передвигаются неуклюже и механически. По сцене перемещаются то одни, то другие группы, каждая — своим особенным странным образом. Только через некоторое время начинает звучать музыка, на нее накладывается текст, повествующий об изобретателе Розентале, гонимом нацистами.
Зритель «пробуждается» и понимает, что именно сейчас на его глазах происходит нечто уникальное, такое, что невозможно даже было представить. Ощущение крепнет на протяжении всей оперы — прекрасно быть именно здесь и сейчас, следить за торжественной и убедительной демонстрацией интеллекта, радости и абсурда. О часах на руке даже не вспоминается. Эта опера развлекает и оставляет место догадкам. Иногда происходящее напоминает Монти Пайтон (группа английских комедийных артистов — ред.) в их лучшее время.
Это произведение представляет собой также беспощадный анализ эпохи благодаря напрашивающемуся гротескному сравнению с теми холодными, трудными временами, когда общество почти не обеспечивает никакой защиты, и жизнь гениев так нелегка. Несмотря на стилевые различия, у «Детей Розенталя» есть точки соприкосновения с оперой «Папина дочка». Здесь тоже прослеживается история от
Либретто «Детей Розенталя» занятно, «проницательно» и многогранно. Чтение его увлекает: Сорокин уверенно чувствует себя в стихии иронии и абсурда. Он цитирует как политиков, так и писателей. Клонирование пятерых композиторов — это очень русская идея. Сразу вспоминается «Мастер и Маргарита», где одним из персонажей является Иисус, или сказка «Вниз по волшебной реке», повествующая о приключениях всевозможных сказочных персонажей. А сейчас композиторы из прошлого призваны говорить о современности.
За это либретто взялся композитор Десятников, многим обязанный Шнитке и хорошо знакомый с историей музыки. Десятников гениально использует стили прошлого и новые ритмы. К авторам оперы присоединился третий мастер своего дела — режиссер Эймунтас Някрошюс, самое актуальное имя европейского театрального мира. Он еще подбавляет пара, создает новые грани, множит разные догадки, строит совершенно особый, свой мир и свою эстетику, что «поддерживается» изобретательными костюмами и функциональными декорациями. От этого спектакля перехватывает дыхание. И такое возможно? Опера действительно не умирающий жанр!
История об ученом, идущем впереди своего времени, и клонированных им композиторах-гениях перерастает в сказку для взрослых, многоуровневую метафору, призванную не только давать удовольствие от искусства, но и бросить самый настоящий вызов интеллекту, предложив тест на знание истории искусств. Здесь есть «ссылки» не только на классическую музыку, но и литературу, кино, изобразительное искусство. И, конечно, на исторические реалии прошлого.
К примеру, всем руководителям Советского Союза предоставлена возможность высказать свои мысли по поводу клонирования гениев. Мысли, естественно, выдуманы, однако стиль и величественность высказывания — нет. Знакомые всем лица возникают одновременно на восьми экранах. После произнесенной речи каждый «портрет» сменяется изображением морды овцы. Обозначает ли это степень интеллекта, сравнимую с овечьей (все кругом — бараны), или же это намек на овечку Долли, известного клона?
Эта опера тот случай, когда не приходится говорить о том, что все стоят на месте и ничего не происходит. Здесь певец может иногда «задерживаться», но вокруг него всегда достаточно движения. Здесь так много всего происходит одновременно, занимательно переплетаясь. По сцене скользят то одни, то другие персонажи, вносящие в историю свою лепту, дополняя или «опровергая» содержание исполняемых партий. По сцене, например, ползают две суфлерские будки. Они живут своей жизнью и время от времени принимают участие в разыгрываемом сюжете. Бесконечным потоком появляются и исчезают самые разные предметы. Никакой привычной финской сдержанности жестов и линейных построений. Нет, здесь всего ужасно много, и нет конца этим «поступлениям». Но если сюжет и музыка того требуют, «суета» заканчивается и все внимание концентрируется на самом важном.
Таня и Моцарт поют дуэтом о своей мечте поехать в Крым, к морю. И прячущиеся на заднем плане артисты хора изображают движения дельфинов, проносят по воздуху чаек и кораблики. И один персонаж даже одет в костюм водолаза с баллонами на спине. Серьезное и забавное здесь соединяются в одно целое, атмосфера наполняется нежнейшей песней — это чудесный вариант бельканто, уже сам по себе заставляющий улыбнуться того, кто понимает, откуда он «родом». И если кто-то после всего этого скажет, что опера — это скучно, ему следует проверить зрение, слух и свою сообразительность.
Музыка Десятникова не стесняется своих корней — и, хотя ее нельзя назвать модерновой, это, однозначно, новая музыка. Она насквозь гармонична, но в нее добавлены свои «специи» — розмарин и чили, которые сообщают музыкальному выражению дополнительные оттенки. Коль скоро главными героями являются пять композиторов-гениев — Вагнер, Моцарт, Верди, Мусоргский и Чайковский, они «слышны» и в музыке. Но не так, чтобы можно было услышать целый отрывок из арии или симфонии. Когда поет клон Вагнера, блестящее контральто Евгения Сегенюк, «ворчат» только низкие голоса струнных и медные. Вагнер рассказывает о своем сне, в котором присутствует больной лебедь, — это отсыл к «Лоэнгрину». Музыкальное сопровождение «катится», как в «Тристане и Изольде», инструментовка и атмосфера — те же, но сами созвучия иные.
Когда клон Чайковского жалуется няне на ночные крики младенца-Моцарта, они с ней повторяют свои имена раз по десять — и это маленький «укор» в адрес опер самого Чайковского. Отсюда разрастается сверхромантичный всплеск чувств — почти как у Чайковского, но только почти, а на самом деле, другой, свой собственный.
Диалог Тани и Моцарта сначала развивается речитативом в сопровождении струнных, а затем превращается в узорчатую и радостную арию бельканто. Не слишком по-моцартовски, но Десятников и не является поклонником Моцарта. Клон Мусоргского поет басом пьяницы о прекрасном городе Москве совершенно так же, как накануне вечером монах Варлаам пел в «Борисе Годунове» о Казани.
Клон Верди выходит на сцену в сопровождении воинственных звуков фанфар и под утрированно романтичный аккомпанемент поет по-итальянски о красоте моря. Время от времени Десятников «совершает экскурсы» в Ленинградскую симфонию Шостаковича, а затем проскальзывает в джаз. Ритмы занятно переключаются, тональности меняются — все происходящее несимметрично, как и в реальной жизни.
В опере есть несколько красивых — на старинный лад — арий и дуэтов. Ансамбли композиторов-клонов звучат местами как православное хоровое пение, сочно и прочувствованно. «Синяя» сцена в конце первого действия — одна из самых красивых в спектакле.
Оркестр Большого здесь великолепен. Забавная музыка заряжает опытных музыкантов, и маэстро Ведерников дает простор их самовыражению. Точно, трогательно, красиво, иногда жестко, кричаще и вновь чувственно — оркестр знает свое дело. Духовые в сцене похорон отца-Розенталя вносят свою дополнительную лепту в эту роскошную палитру звуков.
Хору предоставлена возможность не просто петь — играть, и от души играть. Здесь есть и хор шлюх, и хор таксистов, есть просящие милостыню, путешественники, торговки, безликие граждане в плащах — персонажи сталинской эпохи и мафиозные группировки.
Большую партию Розенталя исполняет Вадим Лынковский, величественный бас которого, как минимум, похож на голос «отца». Из композиторов-клонов выделяется контральто Евгении Сегенюк — ее ария о лебеде очень запоминается. Все композиторы вызывают симпатию, как превратившиеся во взрослых дети, которым, конечно, мир кажется очень странным.
Плотному тенору Максима Пастера прекрасно удаются печальные созвучия Чайковского, а голос Романа Муравицкого, исполнявшего партию Моцарта, — тенор итальянского типа — наилучшим образом проявляется в дуэте с Таней. Таня, Елена Вознесенская, обладает прекрасным голосом, у нее очень сильное сопрано. Она на мгновение приносит счастье в мрачные будни композиторов-клонов. Няня в исполнении Ирины Удаловой — жизнерадостный, почти сказочный персонаж. Ее бесконечное размахивание полотенцем забавляет, как и бесконечные погромы, которые устраивают непослушные дети-клоны. Николай Казанский в роли сутенера Келы по-настоящему скользкий тип. Его голос силен и красив.
Костюмы Надежды Гультяевой вносят свой важный штрих в общую картину. На головах таксистов — шины, у женщин-путешественниц объемные пуховики. Декорации Мариса Някрошюса со всем прилагающимся реквизитом создают ощущение беспорядка и странности. Они постоянно во что-то превращаются: так ванны становятся яйцевидми матками, откуда появляются клоны.
Спектакль оканчивается сценой, в которой оставшийся в живых Моцарт передает флейту маленькому мальчику. Ею они вместе рисуют в воздухе знак бесконечности. Музыка остается жить вечно, даже если гении умирают... И затем всегда рождаются новые гении.
«Дети Розенталя» — весомое окончание фестиваля этого года.
Риитта-Леена Лемпинен-Веса
«Итя Саво»
Сценический фейерверк
Привезенное Большим в замок Олавинлинна современное произведение основывается в том числе и на исторических реалиях. Смело продемонстрированы и фантазия, и остро критический подход к действительности. Музыка — на радость «полиглотам», хотя, возможно, и к ужасу блюстителей стилевой чистоты.
Современная опера русских, на первый взгляд, не вызывала никаких ассоциаций. В лучшем случае возникали вопросы: ждать ли тяжелого пафоса или повторения традиций? Может, скелеты будут трясти своими старыми костями?
Опера Леонида Десятникова «Дети Розенталя», мировая премьера которой состоялась в Москве весной 2005 г., отвечает сама за себя — и ответ ее приводит в восторг. Музыка ищет приключений на многовековом рынке стилей, не замыкаясь ни в каких жанровых границах. (Композитор и сам признался однажды, что для него запрещенных звуков в музыке нет ). Если в качестве темы оперы выбрано клонирование композиторов — гениев классической музыки, то, безусловно, можно говорить также и о признании в любви к этой музыке и о расположенности автора к опере XIX века.
В либретто ощутима не только любовь к музыке, но и псевдонаучная усмешка — ее порция весьма изрядна. Немецкий ученый Алекс Розенталь, во второй половине XX века бежавший от фашизма в Советский Союз, создает там копии полезных людей. Будучи большим поклонником оперы, он клонирует Верди, Вагнера, Чайковского, Мусоргского и Моцарта. После смерти ученого композиторы сталкиваются с озлобленным миром. Моцарт встречает проститутку Таню и вскоре играет с ней свадьбу. Сутенер Тани мстит, отравив девушку и других композиторов. Лишь Моцарт выживает, благодаря выработавшемуся у него в прошлой жизни иммунитету к яду.
Режиссура смакует не только музыку, но и все прочие предлагаемые обстоятельства. Из стихийного смешения реальности и фантазии рождается весомая и авторитетная критика как прошлой, так и современной жизни.
Картинки советской истории в памяти зрителей средних лет хорошенько встряхиваются. С другой стороны, это занятная сказка, просто наполовину она — правда.
Вдумчивая постановка
Музыкальный руководитель и главный дирижер Большого театра Александр Ведерников, дирижировавший оперой, продемонстрировал на премьере, что он не только великолепно владеет музыкальным материалом, но и является прекрасным лоцманом для этого корабля в целом. Авторитет был и виден, и слышен.
Используя музыкальное наследие прошлых веков, делая отсылки к произведениям композиторов-клонов, Десятников в то же время не избегает ни идей XX века, ни ритмических находок нашего времени. Стилистически постоянно впадающее из крайности в крайность, наполненное цитатами и при этом оригинальное произведение, кажется, представляет собой стихию, очень близкую Ведерникову.
«Дети Розенталя» — результат огромной режиссерской работы. Эймунтас Някрошюс, похоже, досконально продумал не только движения главных персонажей, но и каждое движение перемещающихся по сцене генетиков, игрушек, путешественников, картежников-мошенников, таксистов, торговцев, проституток и др.
Все наделено смыслом и предназначено рассказать о чем-то или на что-то указать. Здесь есть за чем следить и что фиксировать одновременно — это изобилие в особенности ощущается в начале. Вне всякого сомнения, этот спектакль заслуживает нескольких просмотров.
Без устали передвигающиеся по сцене с самым различным реквизитом черные фигуры особенно привлекают внимание: они словно двигают сюжет. Среди создателей спектакля не числится хореографов, однако иные режиссерские построения практически с тем же успехом могут рассматриваться и как хореографические. До такой степени проявляется в созданной целостной картине этот тщательно продуманный язык жестов. Перемещения с места на место, смена настроений осуществляются при помощи многозначной символики предметов и материалов. Многие световые эффекты на редкость хороши. Опера с остроумным музыкальным рядом одета в изобретательные, остроумные костюмы.
Моцарт и другие герои
Кульминация действия приходится на сцену, в которой — в стиле Верди — обнаруживает себя любовь Тани и Моцарта. Любовь побеждает в этой опере все, и счастье любви дано именно Моцарту. Эти ласкающие мелодии растопили сердца тех собравшихся на премьере, кто не был в приподнятом настроении, наблюдая эту «сборную солянку».
Среди избранных в мировой музыке подлинной звездой возвышается Моцарт, который, конечно, оставлен в живых неслучайно. Оставлен как мастер — земной небожитель, как некое противостояние злу, лишь в какой-то степени представляемому здесь отравителем, инфернальным злодеем в духе Верди.
В Олавинлинна услышали округлое и плотное звучание голосов солистов Большого театра. Интерпретация ролей была искренней и убедительной. Квинтет композиторов был на своем месте, и звучание ансамбля оказалось просто несравненным. Тенор Роман Муравицкий, Моцарт, и сопрано Елена Вознесенская, Таня, смогли внести подкупающую «ноту» романтики в философские размышления о сути происходящих событий.
«Дети Розенталя» — это и комедия, и трагедия, и плод их союза. Здесь есть над чем подумать, и даже брошен вызов — принять участие в некоем эстетическом состязании. Опера будет представлена во второй раз в крепости Олавинлинна в пятницу вечером. Рекомендую!
Элина Лааксо
«Карьялайнен»
|
Генеральный партнер Большого театра – страховая компания «Ингосстрах» Привилегированный партнер Большого театра – ГУМ Привилегированный спонсор Большого театра — АО «ТБанк» |
| О театре | Репертуар | Артисты и администрация | Визит в театр | Партнеры |
|---|---|---|---|---|
Студии Артемия Лебедева